О себе поэтесса Елена Ширман писала: «Старости у меня быть не может и не будет. Когда разучусь переплывать Дон и воевать с прошлым, я просто умру». Летом 1942 года поэт и редактор газеты «Прямой наводкой» Елена Ширман была расстреляна фашистами. Старости у нее действительно не было: она ушла из жизни 34-х лет.

Елена Ширман родилась 3 февраля 1908 года в Ростове-на-Дону. Ее отец был штурманом, плавал на Азовском и Черном морях. Мать учительствовала, позже, окончив, Археологический институт, работала в музеях. Лена стала вторым ребенком в семье, ее сестру звали Алита. Они жили в Покровском переулке, в доме, огороженном высоким забором, за которым был вишневый сад. Стены одной из комнат были увешаны разнообразным оружием, повсюду было много книг и заморских безделушек. Их дом многим казался необыкновенным.
Леночка была озорным и любознательным ребенком, и у нее был свой, скрытый от всех мир, в котором все происходило так, как ей хотелось. Однажды близкий друг их семьи сфотографировал маленькую Лену, а потом подарил фотокарточку ее родителям, на обороте он написал: «Чертенок маленький, кудрявая головка, как рыбка, плавает и прыгает так ловко! Царевна сказок о прекрасных лошадях, Мазила храбрый, чей так горд и смел размах». Леночка рано начала складывать слова в строки, а мать записывала ее детские стишки, не подозревая, что со временем страстное увлечение дочери поэзией станет причиной многочисленных размолвок и недопонимания в семье.

Алита была истинной дочерью своей матери, а вот Лена больше тянулась к отцу. Он-то и научил ее уверенно держаться в седле, работать рубанком, ходить под парусом и плавать. Кроме стихов, Лена Ширман увлекалась рисованием и метко стреляла, за что ее прозвали Соколиный Глаз. После школы она пошла в библиотечный техникум. Когда Лене было 17 лет, она вместе со своими сверстниками создала Добродон – общество любителей Дона и стихов. Чтобы стать членом этого общества, надо было совершить по крайней мере три подвига: переплыть Дон, разжечь костер одной спичкой и прочитать наизусть 10 стихотворений Светлова, Багрицкого и Сельвинского. Разумеется, члены этого общества встречались на берегу Дона, спуск к которому был очень крутым.

«Разбегусь по косому мосту,
Прыгну в звонкую пустоту,
И уверенно, как всегда,
Принимает меня вода».

«Кажется, это было одно из первых стихотворений Лены, напечатанных в «толстом» журнале, – писала ее подруга Татьяна Комарова. «Оно так и называлась — «Лето». Лена рано начала печататься. Девчонкой она бегала в клуб Рабпрос, что стоял на Пушкинской улице — улице особняков. Здесь в подвальчике собирались ростовские писатели.
...В клубе Рабпроса читал свою первую повесть «Против течения» худой, как комарик, Фадеев. Подпоясанная портупеей, в кожаной куртке и буденовке со звездой сюда мимоходом забегала Ляля Орлова, дочь известного ростовского профессора. И пришедшей из другой, мирной жизни казалась рядом с ней молоденькая журналистка Вера Вельтман. В ослепительно белой кофточке, не белой — белейшей (что там салфетки в ресторане!) сидела она у стены, тихо поглядывала на все и всех, не принимая участия в шумных спорах, тоненькая девушка из Нахичевани. Много лет спустя страна узнает писательницу Веру Панову, и мало кому будет известно, что это та самая тоненькая девушка, которая печатала в газете очерки под псевдонимом Вера Вельтман».

Вспоминая Елену Ширман, Вера Панова писала, что в ее комнате над кроватью висела «Эгостенгазета», куда Лена записывала свои стихи, мысли и чувства.

Если верить воспоминаниям Натальи Бакулиной, то красавицей Лена не была. Небольшого роста, чуть-чуть сутулая, она в городской толпе не привлекла бы мужского взгляда. «Но лицо было незаурядно — широкое, с крупными скулами, небольшим прямым носом, шапка вьющихся каштановых волос над чистым лбом, небольшой рот, всегда готовый к белозубой улыбке, и глаза — большие, продолговатые, цвета темного янтаря. Они могли быть теплыми и кроткими, могли искриться смехом, и лишь иногда, под наплывом трудных дум и горьких воспоминаний, взгляд Лены становится сумрачным и тяжелым».

В своей семье Лена чувствовала себя чужой, нелюбимой, ненужной. Юная девушка в стихах писала о себе: «…на других не похожа, как дикарка, хожу меж людей…». Елена Ширман всегда была человеком ищущим, устремленным к духовному. Совершенно равнодушная к быту, Лена недолюбливала «комнатных женщин» (zimmer-frau), ограниченных, недалёких, не имеющих за пределами семьи никаких интересов. Например, комната самой Лены, небольшая и светлая, не претендовала на роскошь. Вдоль стеллажа с книгами стояла низкая лежанка, небольшой стол у окна и стул – и это все. Ее сестра Алита, прижимистая, практичная, цепкая, была полной противоположностью Лены, равнодушной к житейским благам. Сестра и мать, видимо, пытались слепить из Лены Ширман свое подобие, и девушка взбунтовалась. Бросив вызов мещанскому укладу своей семьи, она ушла из дома и вышла замуж за первого встречного, какого-то рабочего, с которым вскоре разошлась.

«Думаете, заткнули рот,
Руки надежно связали?
Думаете, ваша возьмет,
Думаете, что обкорнали?

Не обкорнали, черта с два.
Не примусом, не 40 рублями.
Не сдается буйная голова.
Бьет, как прежде, об лоб волосами.

Я буду, как прежде, на солнце смотреть.
Как орел, от света не хмурясь,
И по-прежнему будет звучать, как медь,
Голос мой в суете ваших улиц»

Эти стихи Лена написала в 17 лет. Позднее она признавалась Илье Сельвинскому: «Эти стихи против мещан... Это стихи против тех, кто мне говорил: «Брось стишки, все равно выйдешь замуж, будешь рожать детей, варить борщ на примусе и забудешь поэзию». Нет, вышло по-другому, мне уже 31 год, а меня еще не приручили ни к примусу, ни к борщу. Меня еще не обкорнали» (Из воспоминаний Иосифа Гегузина).
После техникума Ширман работала в библиотеке, вела культпросветработу на селе, была учетчицей в бригаде трактористов. В 20 лет она стала журналисткой, и эта работа до конца жизни была ее основной специальностью.

Второй брак Лены тоже был неудачным. «Муж, московский поэт Ц-ов, по ее собственным отзывам и отзывам людей, с ним знакомых, оказался человеком мелким. И все, естественно, окончилось разводом. Поклонников и позже было немало. С одним из них связана забавная история. В нее влюбился некто Иван, ходил за Леной по пятам и сильно ей надоел. Тогда она остриглась наголо. Поклонника после этого как ветром сдуло» (Из воспоминаний Натальи Бакулиной).

В 1933 году Елена Ширман окончила литературный факультет Ростовского пединститута. Одновременно с учебой сотрудничала в ростовских газетах, руководила литгруппой при газете «Ленинские внучата», была литконсультантом газеты «Пионерская правда».
Печаталась с 1924 года. Вначале в ростовских, а потом и в московских изданиях (журналы «Октябрь», «Смена» и др.), иногда под псевдонимами Ирина Горина, Алена Краснощекова. Первая книга Елены Ширман – «Изумрудное кольцо», сборник сказок, которые она записала и обработала.

С 1937 по 1941 годы она училась в Литературном институте имени Горького, посещала творческий семинар Ильи Сельвинского, в котором вместе с ней были П. Коган, М. Кульчицкий, Б. Слуцкий, А. Яшин и др.
С начала Великой Отечественной войны Елена Ширман – редактор выходившей в Ростове агитгазеты «Прямой наводкой», где печатались многие ее боевые сатирические стихотворения. Писала агитационные листовки и открытки.

В 1942 году был издан стихотворный сборник Е. Ширман «Бойцу Н-ской части».

В июле 1942 года в составе выездной редакции ростовской газеты «Молот» Ширман выехала в один из районов области. Там в станице Ремонтной она была схвачена гитлеровцами со всеми материалами редакции и расстреляна. Могила ее неизвестна.
Для тех, кто знал Лену Ширман, она навсегда осталась молодой, жизнерадостной, деятельной, не знавшей устали, влюбленной в поэзию и во все прекрасное.

Только человек, обожающий жизнь, мог воскликнуть:

«Жить! Изорваться ветрами в клочки,
Жаркими листьями наземь сыпаться,
Только бы чуять артерий толчки,
Гнуться от боли, от ярости дыбиться».

Только человек, одержимый страстью к жизни, мог сказать:

«Бери его! Он твой – весь мир!
Клубок из боли и блаженства.
Но будь к нему непримирим –
Владей, корчуй и совершенствуй!».

Только человек, ощущающий себя хозяином жизни, мог написать:

«И к камню прижавшись грудью,
Над пропастью я кричу:
«Пусть будет не так, как будет!
Пусть будет, как я хочу!»

Автор-составитель: Наталья Алексеева.

Источники:

1) «Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне», составители: В. Кардин, И. Усок, Москва – Ленинград, «Советский писатель», 1965.
2) Елена Ширман. Письма ненайденным адресатам.
https://kg-rostov.ru/history/histori_cult_person/elen..

Материал посвящен Году Памяти и Славы.

#Великая_Отечественная_война#поэты#годпамятииславы